Месопотамский треугольник: ближневосточная криптогонка стартовала. Часть первая — нефть

Когда готовилась к публикации статья о торговой войне США против Турции, у одного из наших экспертов прозвучала загадочная фраза: «Национальная криптовалюта... Иран, Саудовская Аравия, Турция... Посмотрим, кто раньше ее сделает». Эта оговорка сказала о многом, в том числе о том, что между ближневосточными государствами разворачивается конкуренция за лидерство на цифровом рынке. И только ли на нем?

Когда мы говорим о геополитическом противостоянии, почти всегда на ум приходят связки США — Россия — Евросоюз или Евросоюз — Китай — США. Можно подумать, что геополитический преферанс разыгрывается на троих. Но это, конечно, не так, игроков и ломберных столиков намного больше. Сегодня любой регион дает поводы для размышлений о новом повороте в судьбе мира. Среди прочих выделяется Месопотамия и Персидский залив, ведь в этой точке сосредоточены интересы множества стран и корпораций, сталкиваются религии и политические системы, зарождаются новые идеи. Иран, Турция, Саудовская Аравия: возможно, именно в этом треугольнике куется будущее цифровой экономики, основанной на ином видении мира.

Часть первая. Нефть: тяжелое золото королей

Современные люди привыкли к тому, что сырьевые запасы являются непререкаемым активом той или иной страны, гарантией достойного существования. В особенности это касается нефти, которую все привыкли воспринимать как кровь современной экономики. Что мы заливаем в баки своих автомобилей, из чего едим, на чем спим — это все она. Кто владеет черным золотом — тот владеет миром. Но так ли это на самом деле? А если нет, то что может дополнить сырьевую ренту?

На сегодня в планетарных кладовых содержится примерно 150 млрд тонн сырой нефти или 1,6 трлн баррелей. 70% запасов сосредоточено в четырех странах Ближнего Востока: Иране, Ираке, Кувейте и Саудовской Аравии. Причем важной особенностью этого региона является то, что ценный ресурс там не только удобно залегает, но и легко транспортируется благодаря глубоководным морским портам. Но даже такого природного богатства не хватает для устойчивого экономического развития. По данным саудовского журналиста Джамаля КАШКАДЖИ, убитого на территории консульства своей страны в Турции, ближневосточная монархия давно живет в долг. Не так давно королевство взяло кредит у западных банков в $11 млрд, который истрачен, предположительно, на войну в Йемене. К тому же в ОАЭ и Саудовской Аравии запущены очень масштабные социальные проекты — такие, как строительство индивидуального жилья молодым семьям. А еще нужно финансировать бесплатную медицину, образование, пенсионное обеспечение. На фоне дешевеющей нефти бюджетных денег на все не хватает. Единственный выход для монархии сохранить высокий уровень жизни подданных и остаться у власти — диверсификация экономики.

Немного иная ситуация в Иране. Страна многие годы живет в режиме санкций, и в последние месяцы ситуация еще ухудшилась. Власти Исламской республики признают частичное снижение экспорта нефти, но в целом смотрят на развитие экономической ситуации оптимистично. «Если американцы могли бы остановить экспорт иранской нефти, цена на нефть выросла бы до $100», — заявил вице-президент Ирана Эсхак ДЖАХАНГИРИ. Цифры же говорят обратное: иранский экспорт нефти составляет 2,5 млн баррелей в сутки, но после вступления в силу американских мер воздействия он должен упасть до 1 млн. Причем в Вашингтоне уже поговаривают о 100% прекращении продажи сырья из Исламской Республики. Но на черной икре и коврах многомиллионному народу не выжить.

Не проще ситуация в Турции. Против нее США уже развязали торговую войну, хотя бывшая империя и является одним из старейших членов НАТО. В этой стране нет нефти, но сырьевой сектор экономики остается значительным, если не ключевым в формировании государственного бюджета. Таможенные пошлины на турецкую сталь выросли на американском рынке на 50%, алюминия — на 20%, что на 40% подкосило турецкую лиру. После этого власти страны всерьез задумались о том, что может поддержать экономику в случае ужесточения давления США.

Три сильнейшие страны Ближнего Востока подошли к одному и тому же — нефть уже не справляется с задачей экономического триггера, поскольку мировой сырьевой рынок очень зависим от логистики, коммуникаций и военно-политической ситуации на глобальном поле. И у всех перед глазами яркий пример — Венесуэла. Эта страна — непререкаемый лидер по запасам черного золота: 302 млрд баррелей или 20% всей известной нефти на планете. Но из-за политической позиции Соединенных Штатов, отказов от закупок и экономических санкций, в частности, блокирования транспортировки, эта южноамериканская страна добывает не более 500 тыс. баррелей в сутки. Втрое меньше, чем даже такой же подсанкционный Иран.

Иными словами, сырье не может больше считаться надежным активом, значит, искать панацею надо в другом месте. И такое место есть — это исламский финансовый рынок (IFMs). На данный момент его структура складывается следующим образом: 75% приходится на исламский банкинг, 15% — на сукук (исламский финансовый инструмент), 4% — на исламские инвестиционные фонды, 2% — на такафул (исламское страхование), 1% — на микрофинансирование, 3% — на другие инструменты. Аналитики предполагают, что уже к 2021 году IFMs достигнет $3,5 трлн, а к 2025 — $4-4,5 трлн.

Во второй части мы подробно рассмотрим особенности исламского финансового мира.