Для чего министр финансов Германии сравнивает цифровой рынок с тюльпановым пузырем
Министр финансов Германии Олаф ШОЛЬЦ сравнил виртуальные монеты с цветами. Но не с их красотой и гармонией. И даже не с теми букетами, что возлагают на могилы конкурентов. Все грубее и прозаичнее. Чиновник, выступая перед солдатами германо-датского корпуса в Мюнстере, напомнил о голландском «тюльпановом пузыре» XVII века, сопоставив его с сегодняшней ситуацией на цифровом рынке. Но допустимо ли подобное сравнение? И уместны ли вообще исторические аналогии в экономике?
«Сегодня я сомневаюсь, имеют ли цифровые монеты будущее в качестве валюты, — поделился своими опасениями министр со слушателями. — Мы (Правительство — ред.) не считаем, что сегодня они имеют какое-то существенное экономическое значение».
Олаф ШОЛЬЦ также отметил, что технологические процессы, связанные с оборотом виртуальных активов, слишком сложны и энергоемки. В ближайшие 20-30 лет будущее этого рынка представляется ему туманным: «Велика опасность, что цифровые монеты ждет такая же инфляция, какая была у тюльпанов», — подчеркнул он.
А теперь немного истории. Что называют ученые «тюльпановым пузырем»? Впервые эти цветы стали выращивать в Персии и Османской империи. В природе существует множество видов диких тюльпанов, и человечество знакомо с ними на протяжении тысячелетий. Но почему-то именно на Востоке они стали символом красоты и нежности. В Европу цветы попали в конце XVI века. И первоначально центр «тюльпановой культуры» располагался на северо-востоке Франции. В Нидерланды они попали несколько позже, в начале XVII века.
Страна только что пережила войну за независимость от Испанской короны и революцию. Люди, безусловно, нуждались в красоте. Цветы приобрели невероятную популярность. Цена на них стала расти, особенно на луковицы пестрых тюльпанов. К 1620 году за одну луковицу предлагали более 10 кг серебра или почти килограмм золота. Через 10 лет торговля перешла на фьючерсные схемы. Все дело в том, что тюльпаны в Европе цветут в апреле-мае, а выкапывать новые луковицы нужно было в середине лета, чтобы затем осенью посадить. Чтобы не упускать время и выгоду, ушлые торговцы стали продавать луковицы еще в земле. Появились тюльпан-ETF. Продажи проводились на специальных аукционах по аналогии с торгами на Амстердамской бирже. Пика рынок достиг в 1635-36 годах. Тогда две луковицы можно было обменять на каменный дом.
Но затем рынок рухнул. В ноябре 1636 года цена луковицы упала в семь раз. В 1637 году цены снова взлетели. Причем в разы по отношению к прежним максимумам. И вновь рухнули окончательно, похоронив под собой надежды цветоводов и трейдеров.
Вам это ничего не напоминает? Если взглянуть на график стоимости цветочных фьючерсов сейчас, то можно увидеть классическую схему pump and dump — подъем с характерной седловиной, а затем быстрый спад. С поправкой, конечно, на XVII век. В настоящее время стандартный pump длится часы, иногда и минуты, а тогда он занимал целый год. Возможно, это первый пример искусственного накручивания ценности, когда торговцы с помощью слухов и лидеров мнения поднимали хайп вокруг бесполезного, в общем-то, предмета. Кто нажился на пампе — хроника умалчивает. Но историки связывают падение рынка с битвой при Виттштоке, крестьянскими восстаниями и закрытием рынков сбыта в Германии и Франции.
Но похоже — еще не значит то же самое.
Итак, первое отличие — тюльпаны не были консенсусной ценностью. Ни для кого не тайна, что за каждой цифровой монеткой стоит блокчейн — открытый распределенный реестр со множеством пользователей, подтверждающих транзакции. Каждая виртуальная платежная единица есть ничто иное, как запись в реестре. Поэтому, как мы уже писали, блокчейн — это не только технология, но еще и право. Ведь каждое подтверждение транзакции — не только математическое действие, но и волеизъявление участника цепи. И, следовательно, подтверждение ценности. Стоимость монет может колебаться, но ценность остается, поскольку ее каждый раз подтверждают люди.
Тюльпаны были вещью. Очень дорогой, которая активно торговалась. Но она не обладала нематериальной ценностью, как золото, например. Уже поэтому цветы нельзя сравнивать с виртуальными активами.
Второе отличие — глобальность и трансграничность. Тюльпановый бум был актуален только для трех-четырех европейских стран. В нем участвовали Голландия, Франция, Германские государства, некоторые Апеннинские провинции, немного Англия. И все. Например, в Испании и Португалии никакого цветочного хайпа не было. Не было его и в России — крупнейшей европейской стране.
Можно сказать, ценность этих цветов проявлялась только в одной узкой культурной группе, объединенной общими представлениями о красоте. Для остальных же... Степи Поволжья каждый год зарастают сотнями миллионов тюльпанов. И никому они там особо не нужны.
Виртуальные активы востребованы во всех частях света, людьми разных культур, социальных слоев и вероисповеданий. Есть халяльные монеты для мусульман, есть кошерные — для иудеев. Есть азиатские цифровые деньги, американские и африканские. Они востребованы на всех материках, кроме, пожалуй, Антарктиды.
Виртуальный рынок вобрал в себя сотни миллионов человек. По данным социологического исследования, проведенного компанией Ipsos MORI в 15 странах мира, цифровыми деньгами владеют 9% опрошенных. Больше всего в Турции — 18%, меньше всего в Люксембурге — 4%. При этом 25% респондентов задумываются о том, чтобы стать владельцами монет. Цифры говорят сами за себя.
И наконец, третье. Это не отличие, а, скорее, сходство. Но определяющее позитивный тренд. «Тюльпановый пузырь» лопнул, оставив нищими несколько десятков или, может быть, сотен человек. Но именно с него началась целая индустрия. Четыреста лет спустя Нидерланды контролируют 50% мирового рынка цветов и продают ежегодно 4,3 млрд луковиц тюльпанов. Хороший результат, не правда ли?
Любой биржевой пузырь — это, как ни ужасно это звучит для трейдеров, очень положительное экономическое явление. С одной стороны, он отсеивает мошенников, спекулянтов и просто несерьезных игроков, в другой — дает средства и, главное, стимул для быстрого и устойчивого развития различных отраслей экономики. Поэтому если пузырь виртуальных активов все же «надуется», тем лучше для рынка.
Почему же тогда политики, чиновники, некоторые экономисты и инвесторы, говоря о цифровых валютах, так любят упоминать различные пузыри?
Ответ прост. Поиск исторических аналогий — иногда признак интеллектуального кризиса. Если кто-то видит что-то новое, непонятное, неисследованное, но у него нет сил, времени, способностей в этой вещи разобраться, то поиск ближайших исторических аналогий — самый простой выход.