Без скама: как криптосообщество Израиля пришло к саморегулированию

Цифровой рынок Израиля привлекает внимание активным участием регуляторов в его формировании и развитии. Комиссия по ценным бумагам Израиля (ISA) объявила о внедрении блокчейн-платформы Yael, которая обеспечит безопасную работу структуры и обмен информацией с партнерами. Следующий шаг — внедрение системы онлайн-голосования для корректирования отношений между инвесторами и регулятором.

И все эти изменения происходят на фоне заявления, сделанного председателем ISA, которым на тот момент был профессор Шмуэль Хаузер. В конце 2017 года он выразил свою озабоченность по поводу ICO и высказал подозрение, что криптовалюты могут оказаться очередным пузырем. В то же время блокчейн объявлен перспективной технологией, что и подтверждают последние действия регуляторов.

Что происходит с крипторынком Израиля сейчас, как осуществляется регулирование и каковы настроения и прогнозы? Об этом — в интервью с Романом ГОЛЬДОМ, партнером-учредителем Israeli Blockchain Association и управляющим партнером инвестиционной платформы JSCapital.

Криптовалюта и регуляторы

BNT: Известно, что были предпосылки к более жесткому разделению криптовалют и блокчейн-технологии со стороны регуляторов. Каковы сейчас настроения в криптосообществе Израиля?

РГ: Если говорить в целом о настроении на рынке, то в отношении регуляторов оно даже более позитивное, чем того ожидали сами участники рынка. В случае самой биржи было предпринято несколько шагов в плане гармонизации уже сложившихся отношений. Один из первых шагов, который совершили биржи, а это был достаточно жесткий шаг, — делистинг всех компаний-пустышек, которые заявили, что будут заниматься криптовалютами, майнингом и подобными операциями, а их котировки взлетели на несколько порядков в течение считанных дней.

На сегодня капитализация компаний, которые хотят заниматься криптовалютами и находиться в листинге бирж, должна превышать $30 млн (100 млн шекелей). И, естественно, они должны соответствовать официальным требованиям.

BNT: Как сейчас в целом регулируются криптовалюты в Израиле?

РГ: Отношение к самим криптовалютам в целом нейтрально-позитивное. По факту с начала этого года, когда ISA объявила о новых правилах квалификации токенов на ICO, серьезных продвижений не было. В отношении токенов рекомендации остались прежними, они очень напоминают американское регулирование. Условно существует три кейса для публичной продажи. Первый вид токенов можно использовать в качестве криптовалюты, то есть для осуществления платежей или обмена (товара или услуги), однако они не считаются security-токенами. Второй вид токенов закрепляет право их владельца на некий продукт или услугу, но при этом не гарантирует никаких инвестиционных перспектив. И третий вид токенов обеспечивают хоть какие-то права, аналогичные акциям или бондам, и однозначно считается security-токенами.

По факту сейчас рынок развернулся немного в другом направлении, и жесткий контроль со стороны регулятора для израильских компаний уже не требуется. Потому что бум публичных ICO, когда предлагались utility-токены, которые в других странах могли рассматриваться как security, особо и не начинался.

О налогообложении

BNT: Как урегулировано налогообложение на рынке криптовалют?

РГ: Если говорить о частных лицах, которые производят транзакции криптовалюты, то они платят НДС, и на них распространяется capital gains tax в размере 25%, как и на любой другой прирост прибыли. Потому что биткоины и другие криптовалюты в Израиле признаны имуществом. Но в течение последних недель появилась информация, что налоговая планирует вдвое сократить нагрузку на обладателей криптовалют.

Налоговый орган Израиля выпустил рекомендации для криптовалюты 17 февраля 2018 года. Согласно циркуляру, биткоин и другие криптовалюты считаются активами, с которых частные инвесторы и даже майнеры платят фиксированные ставки налога на бизнес. Индивидуальные инвесторы обязаны платить налог на прирост капитала в 25% от торговли криптовалютой, а криптовалютные биржи также обязаны взимать 17% НДС со своих клиентов

РГ: В целом, отношения на рынке криптовалют Израиля между крупными игроками, регуляторами и госструктурами можно считать дружественными. Нет противостояния, антагонизма, в рабочих группах всегда принимают участие не только регуляторы, но и сами участники рынка. В качестве примера можно привести тот факт, что одна из крупнейших израильских криптобирж Bits of Gold добровольно заключила соглашение с налоговой об уведомлениях обо всех транзакциях свыше $50 тыс, которые происходят на его платформе.

BNT: Есть ли действующий на постоянной основе механизм проверки участников рынка — бирж, трейдеров?

РГ:  Израильская налоговая работает больше на стороне бенефициара. Были случаи, когда люди уклонялись от уплаты налогов с помощью криптовалют, и случаи мошенничества тоже были. Но, как правило, удар регулятора направлен на конечного пользователя, а не на посредника.

BNT: Что вы можете сказать в отношении банковской системы, сотрудничает ли она с криптовалютой и как это происходит?

РГ:  Медленно, неохотно и принудительно со стороны регуляторов. Было множество случаев, когда банки отказывались открывать счета компаниям, которые оперируют криптовалютой. Доходило до того, что банк Leumi отказался поддерживать счет одного из израильских криптообменников Bits of Gold. Пришлось обращаться в суд для того, чтобы обязать банк оказывать данные услуги.

Но все банки боятся криптовалют. Потребовался судебный прецедент, чтобы в каждом отделении банка можно было обслуживаться клиентам с криптовалютой. Сейчас проблем уже намного меньше — после того, как банк Leumi стал работать с проверенными игроками. Конечно, это сопровождается длительной системой проверки KYC и открытия счета, но формальных запретов не существует.

25 февраля 2018 года Израильская криптовалютная биржа Bits of Gold выиграла дело против Leumi Bank — Верховный суд Израиля вынес поворотное решение, которое запрещает банкам отменять криптосделки только на основании неспособности банка проверить законность деятельности компании

BNT: Ведь это в интересах самих регуляторов — сотрудничество банков с криптовалютами?

РГ:  Однозначно, ведь если эти транзакции не будут проходить через израильские банки, они уйдут либо в юрисдикцию зарубежных банков, либо на серый рынок.

BNT: Раз уж мы заговорили о сером рынке,  то как обстоит дело с AML, нужны ли в данных условиях такие механизмы, и как они работают?

РГ:  Скажем так, необходимость всегда есть, но я не могу сказать, что с появлением криптовалют эта проблема стала более насущной, чем ранее. У израильской налоговой есть свои best practice, и криптовалюты — это не самый тяжелый кейс в плане отслеживания транзакций. Да, конечно, есть необходимость их мониторить, отслеживать подозрительные, но израильская налоговая система работает таким образом, что она «накрывает» человека, когда он пытается потратить деньги, полученные незаконным путем.

О блокчейне

BNT: Недавно стало известно, что ISA начала использовать блокчейн-платформу Yael, которая призвана обеспечить безопасную работу регулятора. Как, по-вашему, можно оценивать данный шаг со стороны регуляторов в сторону блокчейна?

РГ:  Есть успешные системы имплементации блокчейна во внутреннюю систему коммуникаций ISA, которые доказывают, что технология работает на конкретных прикладных кейсах, а не на теоретическом экспериментальном уровне. Пилотных проектов для небольших групп пользователей в ISA и в других израильских госструктурах было очень много, включая Банк Израиля и некоторые министерства. Но это был первый прецедент, когда блокчейн применяется не в режиме пилотного, а в рамках national deployment.

Следующая стадия — это внедрение блокчейна в систему контроля принятия решений, в частности, в систему голосования ISA. Но, скорее всего, это произойдет в 2019 году. Все будет зависеть от текущих показателей внедрения технологии, так как израильские регуляторы и госструктуры, тот же Центробанк, рассматривают блокчейн в качестве одного из рабочих инструментов. Единственное, что немного смущает во всей этой динамике — то, что все разработки и экспертиза блокчейна в госструктурах производится in-house.

Госструктуры Израиля практически не сотрудничают с местными стартапами в вопросах внедрения разработанных ими блокчейн-технологий. При этом известны случаи, когда израильские стартапы успешно сотрудничали с зарубежными госструктурами, предоставляя свои инновации. Например, земельный кадастр Швеции переведен на блокчейн благодаря израильскому стартапу ChromaWay, а криптовалюта Маршалловых островов была разработана израильской командой, стоящей за стартапом Neema.

BNT: Как вы считаете, в чем главная особенность израильских блокчейн-стартапов?

РГ:  Основное отличие — это способность рынка к саморегулированию. Мы знакомы с разными рынками, где бурно развивается блокчейн-экосистема. Например, Юго-Восточная Азия, страны постсоветского пространства, США. На большинстве этих рынков существует дубинка в виде регулятора, орда в виде игроков, которые поняли, что вот сейчас можно очень быстро и много заработать, потратив несопоставимо меньше энергии и ресурсов. Эта система работает так: регулятор не догонит, а если догонит, то будет уже поздно.

В Израиле такого практически не было, сам по себе рынок стартапов здесь старый, это уже рынок четвертого поколения. Первое поколение было еще в 80-х: это были выходцы из оборонных структур. Второе поколение родилось за счет прироста населения из постсоветского пространства, среди которых большую часть составили люди с техническим образованием. Третье поколение выросло на буме доткомов и всем, что с ними связано. И четвертое поколение — это стартапы, которые появляются за последние 7-10 лет. Та же история происходит с инвесторами. Рынок уже настолько старый и сплоченный, что терять эти наработки, деньги, репутацию и уровень доверия никому не хочется. Серая зона тоже есть, она никуда не исчезла, но ее доля на фоне общего числа стартапов несопоставимо мала. Откровенного скама просто нет.

В следующей части интервью мы поговорим с Романом ГОЛЬДОМ о том, какова динамика блокчейн-стартапов в Израиле, на каких именно технологиях они специализированы, а также о том, какой ресурс для них является дефицитным.